История всемирно известного французского стадиона «Велодром» начинается еще в конце тридцатых годов двадцатого века.
Именно тогда завершилась его постройка, приуроченная к началу Чемпионата мира по футболу 1938 года. Официальное открытие, правда, состоялось несколько раньше – 13 июня 1937 года. В тот день на поле вышли команды марсельского «Олимпика» и туринского «Торино». Стоит отметить, что именно «Олимпик» некоторое время спустя стал полноправным хозяином этой арены.
Стадион находится на юге Марселя примерно в трех километрах от центра города. На протяжении всей своей истории стадион менялся и довольно часто. Вплоть до 1980-го, «Велодром» использовался не только в качестве футбольного стадиона, но и как место для проведения всевозможных соревнований по велоспорту, легкой атлетике и регби. Изначально «Велодром» был сконструирован в форме чаши, а две его главные трибуны находились под навесом. Вид его не менялся до восьмидесятых годов, когда после его капитальной реконструкции, связанной с проведением Евро-1984, беговые и велосипедные дорожки пришлось убрать, и стадион потерял свою былую универсальность.
Очередная реконструкция ждала «Велодром» четырнадцать лет спустя, когда стадион был фактически полностью перестроен для проведения очередного первенства мира. Его вместимость увеличилось до шестидесяти тысяч мест. Однако акустика по-прежнему оставалась очень плохой, а кровля была очень мала и это вызывало массовое недовольство. Подойдет «Велодром» обновленным и к Евро-2016. Работа длилась в течение трех лет – с 2011 по 2014 год. Все усилия, главным образом, были направлены на модернизацию неудачно построенной ранее крыши (теперь она стала волнообразной, а ее площадь составляет 65000 квадратных метров), а также на очередное увеличение вместимости стадиона. Теперь «Велодром» готов принять у себя уже шестьдесят семь тысяч зрителей. Специально для предстоящего европейского первенства была улучшена вся инфраструктура вокруг стадиона, поскольку вопрос транспортной развязки на "Евро" будет, как всегда, стоять очень остро. Более того, зрители, находящиеся на стадионе, теперь могут не бояться дождя, поскольку обновленная крыша хорошо сможет защитить от ненастий.
Торжественное открытие обновленного «Велодрома» состоялось 16 октября 2014 года.
На сегодняшний день «Велодром» - это домашний стадион марсельского «Олимпика», который переехал сюда довольно давно со стадиона под названием «Айвен», показавшийся боссам французского клуба недостаточно большим и вместительным.
История «Велодрома» довольно богата и насыщена, ведь этот стадион начал принимать крупные спортивные первенства (футбольные и не только) с 1938 года. Именно тогда на «Велодроме» были сыграны матчи первого круга и полуфинала чемпионата мира по футболу, где итальянцы переиграли бразильцев со счетом 2:1. После этого «Велодром» неоднократно становился ареной, где проводились матчи двух самых популярных и масштабных футбольных турниров. Площадкой для Евро он был в 1960 и 1984 годах. Интересно, что в 84-м именно на «Велодроме» проводился легендарный полуфинал между Францией и Португалией, где Мишель Платини забил победный гол на предпоследней минуте дополнительного тайма.
В 1998 году, во время принятия Францией второго чемпионата мира, марсельский стадион принял много больше матчей – семь. Четыре матча группового турнира, один матч 1/8, один матч 1/4 и полуфинал.
Уже известно, что новый, осовремененный «Велодром» примет у себя встречи группового этапа (одна из них с участием сборной Франции), четвертьфинала и полуфинала Евро 2016.
Любопытно, что четыре трибуны стадиона названы именами почетных жителей Марселя. Одна – в честь атлета Жана Буа, погибшего во времена Первой мировой. Другая (кстати, самая крупная, вмещающая двадцать тысяч зрителей) - именем велосипедиста (его зовут Виктор Гану), погибшего во время гонки на Парк де Пренс в Париже. Северная трибуна названа в честь известного боксера («Ray Grassi»), а южная увековечила память Шевалье Розе – доктора, спасавшего жизни во время эпидемии чумы 1720 года.
Стадион Велодром – домашний стадион футбольного клуба «Олимпик» Марсель. Это самой большой из клубных стадионов во Франции. На Велодроме в разные годы проводились матчи Чемпионата мира по футболу (1938, 1998) и Чемпионата Европы (1960, 1984). Евро 2016 станет уже пятым большим турниром для этого стадиона. Футбольный клуб «Олимпик» один из самых титулованных во Франции, он 9 раз выигрывал чемпионат страны. В 1993 году «Олимпик» стал первым французским клубом, выигравшим Лигу Чемпионов. На стадионе Велодром «Олимпик» выступает с 1937 года.
Размер поля 105 на 68 метров (покрытие натуральное), вместимость стадиона после реконструкции к Евро 2016 – 67 394 зрителей.
Архитектура и история строительства
Стадион был построен в 30е годы прошлого столетия и официально открыт 13 июня 1937 года перед домашним Чемпионатом мира 1938 года. Изначально стадион был предназначен на 35000 зрителей и на проведение в том числе велосипедных состязаний, что отразилось на его названии (Велодром). Впоследствии стадион неоднократно подвергался реконструкции и расширению (1971, 1983, 1998 и 2014 годах), от велосипедных дорожек окончательно отказались в пользу дополнительных зрительских мест при реконструкции 1983 года.
Показать больше
В 1938 году на стадионе прошло 2 матча Чемпионата мира, в том числе полуфинал Италия – Бразилия, завершившийся со счетом 2:1 в пользу будущих чемпионов итальянцев. Во время второй мировой войны стадион в основном использовался в качестве места дислокации военной техники (французов, немцев, а затем американцев). Тем не менее на нем все же состоялось несколько матчей, в частности в 1942 на матче Франции со Швейцарией присутствовало 39 000 зрителей.
После реконструкции стадиона к Евро 1984 года, вместимость стадиона была увеличена до 40 000 мест. Тем не менее на полуфинальном матче Франции с Португалией стадион смог вместить по разным данным от 55 до 59 тысяч зрителей. В этом историческом матче Франции победила в дополнительное время со счетом 3:2, на 119 минуте победный гол забил Мишель Платини (впоследствии Франции выиграла домашний Чемпионат Европы).
Стадион был еще раз реконструирован к Чемпионату мира 1998 (трибуны были увеличены до 60 000 зрителей). Последняя реконструкция к Евро 2016 довела вместимость стадиона до 67 394 мест.
Трибуны стадиона названы в честь известных жителей Марселя:
- Северная трибуна «Patrice de Perretti» (также называемой Virage Depé), 13 800 зрителей (посвящена болельщику, одному из основателей фанатского движения «Олимпика» и умершего в 28 лет), ранее трибуна носила имя марсельсого боксера Ray Grassi.
- Восточная трибуна «Gustave Ganay», 22 398 зрителей (в честь известного марсельского велосипедиста – чемпиона Франции)
- Южная трибуна «Chevalier Roze», 13 800 зрителей (в честь дворянина Шевалье Розе, построившего госпиталь и спасшего много жизней во время эпидемии чумы в 1720 году)
- Западная трибуна «Jean Bouin», 12 300 зрителей (в честь атлета Жана Буа, убитого на фронте в 1914)
Адрес: 3 Boulevard Michelet, 13008 Marseille, Франция
Телефон(ы): +33 4 13 64 64 64
«Велодром» - домашний стадион футбольного клуба «Олимпик Марсель», входящий в двадцатку самых посещаемых в мире стадионов. Первоначально он предназначался для проведения и соревнований по велоспорту, но сегодня используется исключительно для футбольных матчей.
Построенный к чемпионату мира 1938 года, стадион «Велодром» открыли в 1937 г. проведением товарищеской игры «Олимпик Марсель» с итальянским «Турино», в которой французы одержали победу. Во время Второй мировой войны стадион служил складом французской военной техники, а потом использовался немецкой и американской армиями.
Перед чемпионатом Европы 1984 года на стадионе убрали велосипедные дорожки, а уже к Чемпионату мира-98 значительно увеличили его вместимость – до шестидесяти тысяч мест вместо сорока. Трибунам «Велодрома» были присвоены имена известных жителей Марселя – атлета Жана Буана, велосипедиста Виктора Ганэ, боксера Рэя Грасси и исторической личности, шевалье Розе, спасавшего людей во время эпидемии чумы 1720 года.
В настоящее время на стадионе ведется грандиозная реконструкция, связанная с проведением Евро-2016. Предполагается строительство козырька над трибунами, увеличение числа зрительских мест еще на 10 тысяч, современное обустройство прилегающей территории, использование возобновляемых источников энергии и уникальной системы для сбора дождевой воды.
натуральное
Напишите отзыв о статье "Велодром (Марсель)"
Ссылки
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Велодром (Марсель)
Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.
Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять все положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал говорить, и заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг, обращаясь к нему:
– Вам, я думаю, неинтересно?
– Ах, напротив, очень интересно, – повторил Пьер не совсем правдиво.
С флеш они поехали еще левее дорогою, вьющеюся по частому, невысокому березовому лесу. В середине этого
леса выскочил перед ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц и, испуганный топотом большого количества лошадей, так растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и, только когда в несколько голосов крикнули на него, бросился в сторону и скрылся в чаще. Проехав версты две по лесу, они выехали на поляну, на которой стояли войска корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг.
Здесь, на крайнем левом фланге, Бенигсен много и горячо говорил и сделал, как казалось Пьеру, важное в военном отношении распоряжение. Впереди расположения войск Тучкова находилось возвышение. Это возвышение не было занято войсками. Бенигсен громко критиковал эту ошибку, говоря, что было безумно оставить незанятою командующую местностью высоту и поставить войска под нею. Некоторые генералы выражали то же мнение. Один в особенности с воинской горячностью говорил о том, что их поставили тут на убой. Бенигсен приказал своим именем передвинуть войска на высоту.
Распоряжение это на левом фланге еще более заставило Пьера усумниться в его способности понять военное дело. Слушая Бенигсена и генералов, осуждавших положение войск под горою, Пьер вполне понимал их и разделял их мнение; но именно вследствие этого он не мог понять, каким образом мог тот, кто поставил их тут под горою, сделать такую очевидную и грубую ошибку.
Пьер не знал того, что войска эти были поставлены не для защиты позиции, как думал Бенигсен, а были поставлены в скрытое место для засады, то есть для того, чтобы быть незамеченными и вдруг ударить на подвигавшегося неприятеля. Бенигсен не знал этого и передвинул войска вперед по особенным соображениям, не сказав об этом главнокомандующему.
Князь Андрей в этот ясный августовский вечер 25 го числа лежал, облокотившись на руку, в разломанном сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров – солдатских кухонь.
Как ни тесна и никому не нужна и ни тяжка теперь казалась князю Андрею его жизнь, он так же, как и семь лет тому назад в Аустерлице накануне сражения, чувствовал себя взволнованным и раздраженным.
Приказания на завтрашнее сражение были отданы и получены им. Делать ему было больше нечего. Но мысли самые простые, ясные и потому страшные мысли не оставляли его в покое. Он знал, что завтрашнее сражение должно было быть самое страшное изо всех тех, в которых он участвовал, и возможность смерти в первый раз в его жизни, без всякого отношения к житейскому, без соображений о том, как она подействует на других, а только по отношению к нему самому, к его душе, с живостью, почти с достоверностью, просто и ужасно, представилась ему. И с высоты этого представления все, что прежде мучило и занимало его, вдруг осветилось холодным белым светом, без теней, без перспективы, без различия очертаний. Вся жизнь представилась ему волшебным фонарем, в который он долго смотрел сквозь стекло и при искусственном освещении. Теперь он увидал вдруг, без стекла, при ярком дневном свете, эти дурно намалеванные картины. «Да, да, вот они те волновавшие и восхищавшие и мучившие меня ложные образы, – говорил он себе, перебирая в своем воображении главные картины своего волшебного фонаря жизни, глядя теперь на них при этом холодном белом свете дня – ясной мысли о смерти. – Вот они, эти грубо намалеванные фигуры, которые представлялись чем то прекрасным и таинственным. Слава, общественное благо, любовь к женщине, самое отечество – как велики казались мне эти картины, какого глубокого смысла казались они исполненными! И все это так просто, бледно и грубо при холодном белом свете того утра, которое, я чувствую, поднимается для меня». Три главные горя его жизни в особенности останавливали его внимание. Его любовь к женщине, смерть его отца и французское нашествие, захватившее половину России. «Любовь!.. Эта девочка, мне казавшаяся преисполненною таинственных сил. Как же я любил ее! я делал поэтические планы о любви, о счастии с нею. О милый мальчик! – с злостью вслух проговорил он. – Как же! я верил в какую то идеальную любовь, которая должна была мне сохранить ее верность за целый год моего отсутствия! Как нежный голубок басни, она должна была зачахнуть в разлуке со мной. А все это гораздо проще… Все это ужасно просто, гадко!
Отец тоже строил в Лысых Горах и думал, что это его место, его земля, его воздух, его мужики; а пришел Наполеон и, не зная об его существовании, как щепку с дороги, столкнул его, и развалились его Лысые Горы и вся его жизнь. А княжна Марья говорит, что это испытание, посланное свыше. Для чего же испытание, когда его уже нет и не будет? никогда больше не будет! Его нет! Так кому же это испытание? Отечество, погибель Москвы! А завтра меня убьет – и не француз даже, а свой, как вчера разрядил солдат ружье около моего уха, и придут французы, возьмут меня за ноги и за голову и швырнут в яму, чтоб я не вонял им под носом, и сложатся новые условия жизни, которые будут также привычны для других, и я не буду знать про них, и меня не будет».
